Суд Парижа. Фантазии на тему. Часть 4

Париж, 1970 год

Стивен Спарриер критично рассматривал помещение магазина, которое он собирался купить. Ему не нравилось, но Орден сказал купить именно этот магазин и отказываться было нельзя. Медленно прохаживаясь между узких полок, Стивен аккуратно касался старых бутылок, проскальзывал пальцами, создавая чистую дорожку на пыльном стекле. За ним по пятам тащилась старенькая женщина, укутанная в потрепанный плед.

— Со времени смерти мужа, я здесь ничего не меняла, — произнесла она. «Да, наверно, и пыль не вытиралась с того же времени,» — подумал Стивен.
— Да, замечательно, мне подходит, — подытожил экскурсию он.
— Хорошо, — вздохнула мадам, отгоняя грустные мысли, — мой муж очень гордился своим делом, даже не знаю, одобрил бы он то, что я продам его…
— Решайте сами, мадам Фужере.
Женщина с минуту пробродила по магазинчику, зашла за прилавок, села на скрипучий стул. На ее глазах выступили слезы.
— Простите, месье Спурье, но мне очень тяжело расставаться с этим местом — это как продать свои воспоминания. Но и с другой стороны, мне сейчас уже очень трудно справляться с обязанностями в магазине.
Стивен пристально посмотрел на старенькую мадам Фужере.
— Вот как мы поступим, мадам, — решился он, — Я понимаю ваше состояние. Давайте, я устроюсь к вам на работу и буду помогать вам со всей тяжелой работой, а потом посмотрим, может и для меня этот бизнес станет скучным и я сам не захочу покупать у вас магазин.
— Но мне не чем вам платить зарплату, — поднял голову Фужере.
— О, не беспокойтесь, я буду работать у вас бесплатно.
Мадам Фужере очень обрадовалась такому предложению, которое отсрочит расставание с магазином мужа и позволит поддерживать его дело, и она согласилась.

Калистога, 1972 год

Баррет стоял на виноградниках и провожал взглядом уходящее солнце. Скоро на винодельне предстоял сбор урожая, первого по-настоящему отличного урожая. Уже почти четыре года он бок о боком со стариком Гргичем трудились над лозами шардоне и каберне совиньон. Пересаживали лозы, чистили ряды, закупали все новое оборудование, искали новые места посадки. Недавно, наконец, они смогли себе позволить купить партию дубовых бочек, емкостью 228 литров из Франции — баррик, как называли их французы. В общем, совсем скоро полученное вино не стыдно будет продавать.

Только была у него одна проблема, которую он никак не в силах был решить — его старший сын Бо. Разгильдяй еще тот. Он только и мог, что выпивать литрами вина Монтелена, не заботясь о том, как это вино делается. А ведь кому-то нужно было передавать винодельню — годы-то уходят, а продавать дело своей жизни он очень не хотел.
Не спешной походкой, к нему подошел Майк.
— Красивый сегодня закат, Джим, — тихо, чтобы не испугать очарование заходящего солнца, произнес Гргич, — еще три-четыре недельки и шардоне нужно будет собирать.
— Да, Майк, знаю.
— Я предлагаю часть из полученного вина выдержать в новых барриках, а затем смешать с невыдержанным шардоне.
— Думаешь? — повернул к Майку голову Джим, — Думаешь наше шардоне не умрет от новой бочки?

Майк Гргич

— Джим, ты как всегда, недооцениваешь потенциал наших вин, — улыбнулся тот, — наш шардоне через пару лет уделает любое французское!
— Сказочник ты, Майк, — отмахнулся Джим.
— Нет, Джим, не сказочник. Даже Маэстро убежден в этом. А ты знаешь, Маэстро лишний раз никого хвалить не будет.
— А тот случай, когда мы посетили одну винодельню, не помню как она называется, когда мы все попробовали вино того дядьки — оно было отвратительное, а что сказал Маэстро?
— Помню, он похвалил это вино. Но то — другой случай, Маэстро же сказал, что то вино было таким одиноким, что просто нуждалось в друге. А наше вино в друзьях не обделено.
— Это верно. Пойдем ужинать, Майк, жена там что-то невероятное готовит, судя по аромату.

Винодельня Stag’s Leap, 1974 год

Андрэ Челищев пристально рассматривал цвет вина, который крутил в бокале. Делал глоток, полоскал вином рот, причмокивая, а затем, резким движением головы вниз выплевывал в ведро. Виньярски затаил дыхание, мелкие росинки пота выступили у него на лбу.
— Маэстро, вы же понимаете — это первый винтаж каберне, он может быть не готов, есть, мне кажется недостатки, молодые лозы…
— Великолепно! — перебил его Челищев, видимо, он даже не слышал оправдания Уоррена, — какой потенциал! Ему просто обязательно провести еще в бочке полгода, как минимум! Результат потрясающий!
— Правда, Маэстро? Этому не нужен друг? — проведя ладонью по лбу, прошептал недоверчиво Виньярски.
— Нет, у этого вина появится масса друзей!

Париж, 1975 год

Ранняя весна пришла в Париж, многие парижане были недовольны этим событием и упорно не хотели переходить на весеннюю одежду. Насекомые уже вовсю жужжали, солнце припекало, кое-где завязывались первые бутоны ранних цветов.
Спурье, да, теперь он начал забывать свое английское произношение фамилии — французы переиначили его фамилию на свой манер, корпел над бухгалтерской книгой, дела шли неплохо, его школа вин пользовалась популярностью, к нему обращались за советом многие винолюбы, даже французы перестали стеснятся его и то и дело захаживали к англичанину в магазинчик.
Луч солнца разрезал напополам территорию лавки, освещая мелкие, витавшие в воздухе пылинки.
Раздался телефонный звонок и Стивен вздрогнул от неожиданности.
— Слушаю.
— Добрый день, мистер Спарриер, — английский акцент, легкая сталь в голосе — он узнал звонящего.
— Добрый день.
— Мы переходим к последней стадии нашего дела. Как вы помните, в следующем году Америка отмечает юбилей независимости. Вам необходимо организовать дегустацию калифорнийских вин для парижан. И не просто дегустацию, а некую битву французских вин и американских. Соревнование лучших вин, подчеркиваю — лучших. Какие вина из Калифорнии нужно взять мы вам подскажем, но все равно вам нужно будет поехать туда самому.
— Хорошо, будет сделано.
Стивен положил трубку. “По-моему, Орден свихнулся”. Устроить сравнительную дегустацию лучших вин Франции и США — это все равно, что устроить бокс между Джо Фрейзером и уличным хулиганом. Тем не менее, указы Ордена надо было исполнять.

Продолжение следует…